Притом же Эвелль умел поставить кого угодно на место без малейшей обиды. Вот и сейчас старые вельможи были довольны тем, что именно им, как и во время прежних отлучек его величества, предстоит вершить в отсутствие короля государственные дела, а вельможи новые радовались тому, что их несомненную воинскую доблесть почтили правом сопровождать королевскую особу в столь дальний путь. Одно только непонятно – зачем король собрал их в порту уже после того, как держал во дворце общий совет знати?
– Те, кто остается, свои распоряжения уже получили, – негромко, но звучно произнес Эвелль. – Но вы едете со мной, и вы должны знать, что дело серьезнее, чем кажется.
– Но, адмирал! – возразил его светлость Одноглазый Патря. – Где Найлисс, а где мы? Даже если Найлисс и зажег беглые огни, намто что за беда? Общих интересов у нас нет.
– С тех пор, как степь перестала представлять собой постоянную угрозу для Правобережья, – церемонно поправил его Вигнел Левый Крен, – я не могу представить себе общей для наших стран проблемы.
Из всей знати, как старой, так и новой, его сиятельство Левый Крен выражался наиболее изысканно. Дело в том, что Вигнел, как и король, был левшой, и эта черта сходства побуждала его следить за своими манерами особенно тщательно.
– А я могу, – отрезал Эвелль.
На сей раз спорить не попытался никто. Единственно только способность просчитывать все наперед и могла даровать одному победу над многими. Эвелль ею обладал. Он был не просто капитаном, но адмиралом – причем адмиралом, не изведавшим ни одного поражения. Его люди верили своему адмиралу хоть и не слепо, но на его зрение полагались больше, чем на свое. И если уж адмирал видит на горизонте шторм, значит, так оно и есть.
– И Лерметт может, – добавил Эвелль. – Или вы позабыли, как он приезжал к нам уже после ристаний?
– Разве такое забудешь! – во весь рот разулыбался Герцог, которому как раз и выпала честь сопровождать его найлисское величество во время пребывания в Юльме. Иного имени, кроме клички Герцог, бывший юнга с пиратского корабля не имел и вовсе – но зато уж ее носил с честью… возможно, еще и потому, что пламенно жаждал с нею сровняться: коль скоро тебя кличут Герцогом, обидно оставаться всего лишь бароном. Это несоответствие иной раз повергало беднягу в тайную печаль, но он неизменно утешал себя тем, что еще не все потеряно.
– А если так, – ровным голосом промолвил Эвелль, – припомника, чем он у нас интересовался особо?
– Лоциями старыми, – незамедлительно ответил Герцог. – Новыми тоже, но старыми больше всего. И архивами гильдий. Рыбная ловля, рыбная торговля… и зачем оно ему, если от его Найлисса до моря, как великому аргину до мачты?
– Вот и я так подумал, – согласился Эвелль. – А после решил, что молодой король простонапросто дела свои в порядок приводит. Возможный объем торговли наперед рассчитывает – и рыбной, и заморской.
– Да зачем ради этого самомуто ездить? – встрял Легарет Кривой Румпель, раздувая ноздри того самого органа, которому он и был обязан своим боевым прозвищем. – Довольно ведь первого помощника послать…
Эвелль невольно улыбнулся. Румпель был редкостно умен и неплохо образован – настолько, что сумел по заслугам занять министерский пост – но никакая сила в мире не смогла бы заставить этого самородка именовать министров и советников иначе, нежели лоцманами и квартирмейстерами.
– Навряд ли, – все еще улыбаясь, возразил Эвелль. – Первым помощником у Лерметта знаешь кто? Гном ученый, да впридачу еще и доктор наук из Арамейля. Такого поди пошли, попробуй… как бы он тебя самого не послал.
– Такой может, – скорбно кивнул Патря, которому во время ристаний однажды довелось беседовать с Илмерраном.
– И еще – Лерметт не из тех, кто всю работу на первого помощника переваливает, – сообщил Эвелль. – Он из тех капитанов, кто самолично во все мелочи входит.
– Дельный парень, одним словом, – одобрил Левый Крен, в азарте беседы позабыв на мгновение о изысканных манерах. – Я бы такого к себе к себе боцманом, пожалуй, взял.
– Боцманом, говоришь? – усмехнулся Эвелль. – Ну нет. Подымай выше. Это он бы тебя к себе боцманом взял… может быть.
Вигнел сконфуженно потупился.
– Впрочем, я и сам хорош, – вздохнул король. – Самым простым объяснением довольствовался… а того не взял в толк, что Лерметт ездил не только к нам.
– Ну да, – чуточку растерянно произнес Румпель. – К эльфам он ездил – это еще перед ристаниями – в степь ездил, потом к нам, потом в Арамейль…
– А потом зажег беглые огни, – подытожил Эвелль. – Эльфы, степь, Юльм, Арамейль… я не знаю в точности, что за беда заставила его созвать королей, но беда эта касается всех.
– А если не в точности? – полюбопытствовал Одноглазый Патря. Никто другой не посмел бы позволить себе такую вольность, но Патре прощалось многое – в конце концов, никто иной, как он, первым принес клятву верности новому адмиралу.
– А если не в точности, то мне страшно, – помолчав, признал король.
Румпель недоверчиво дернул кончиком носа. Герцог улыбнулся с готовностью: еще бы – такую замечательную шутку адмирал отмочил! Зато более сообразительный Патря побледнел, а Вигнел Левый Крен выругался так, как и в бытность свою пиратом себе не позволял.
– Совершенно верно, – кивнул Эвелль – Именно так дела и обстоят. Румпель, сообрази хоть ты – что можно высмотреть в лоциях за дветри сотни лет? А заодно и в расписках за треску и прочую селедку? Что изменилось за эти века?
– Морские течения, – уверенно ответил Румпель – недаром же его так ценил Одноглазый Патря в свое время: никто на его судне не знал навигацию так хорошо, как Легарет. – И сильно. Рыба не в прежних местах ловится. Но какое касательство наши уловы имеют до Найлисса?
– Уловыто наши, – вздохнул Эвелль, – а вот беда – общая. Головой думайте, капитаны, головой! Уж если Лерметта понесло не только к нам, а еще и в степь, и к эльфам, и в Арамейль… меняются не только морские течения.
– Так ведь это… – испуганно прошелестел Герцог – на сей раз именно он сообразил первым.
– Да, – жестко подтвердил Эвелль, расправив свои широкие не по росту плечи. – Не только море, но и суша. Похоже, меняется и вообще лицо мира. А это касается всех.
Глава 3
Что поставлено на карту
– Как только вся остальная твоя компания угомонится, приходи в кабинет Илмеррана, – произнес Лерметт с отсутствующим видом: мысли его были явно уже заняты чемто другим – вероятно, тем самым, о чем он собирался совещаться с другом и наставником спустя самое недолгое время.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});